Одиннадцатый легион - Страница 162

162

Паника и наступающий вслед за ней страх – самый страшный бич воинства, противостоять желанию бегства – значит, наполовину победить. От полного уничтожения гномов спасло только одно – жесткая, волевая рука их командира.

– Принимаем бой! – прозвучал громкий и грозный приказ Румбиро. Пытавшийся что-то возразить боец тут же получил обухом топора по глупой голове. – Рассредоточиться по баракам, стрелки к окнам, стрелять без приказа во все, что движется!

Повторять дважды команду не пришлось, площадка в центре казарменного городка, на которой еще недавно толпился отряд, мгновенно опустела. Фламер схватил за руку снова растерявшегося Дарка и потащил его за собой к ближайшей двери. За ними, слегка прихрамывая на ушибленную во время падения с лошади ногу, едва поспевал Сорано.

Как только люди переступили порог, основательно подошедшие к обороне гномы заперли дверь и подперли ее огромным столом. У каждого выходящего на площадь окна засело по два-три арбалетчика, оставшиеся «не у дел» резервные стрелки стали поспешно переворачивать скудные предметы мебели, сооружая баррикаду и готовясь к упорной обороне внутри дома.

Военный городок погрузился в зловещую тишину ожидания, но затишье продолжалось недолго. Стоя у одного из окон позади стрелков, Дарк услышал внезапно раздавшийся громкий топот сапог, а затем увидел, как просторная площадка двора в одно мгновение заполнилась тяжелыми пехотинцами в цветах кодвусийской стражи. Топот ног и голоса ворвавшихся в лагерь солдат сменились криками, стонами и свистом арбалетных болтов.

Все остальные события бойни пронеслись, как в тумане. Перестрелка продлилась недолго, пехотинцы выломали дверь и ворвались в барак. Гномы, не успевшие скрыться за наспех сооруженной баррикадой, были тут же растоптаны и смяты толпой стражников, с остальными кодвусийцам пришлось основательно повозиться.

Дарк бился рядом с Фламером на самом верху баррикады, ему приходилось сдерживать напор сразу четырех здоровенных пехотинцев. За его спиной пряталось несколько проворных гномов, которые с умопомрачительной скоростью перезаряжали арбалеты и метко укладывали рвущихся к ним врагов. Ряды защитников баррикады быстро убывали, но и нападающим приходилось несладко, они лезли вверх и тут же скатывались обратно, пронзенные болтами или зарубленные ударами острых топоров. При отражении очередной волны нападавших Фламер не сумел удержать равновесия и, выронив меч, рухнул в толпу врагов. На миг он скрылся из виду, но тут же появился вновь на гребне толпы, расчищая себе жизненное пространство ударами крепких стальных наручей по головам стражей.

Чем закончилась борьба бравого моррона, досмотреть Дарку так и не удалось, он почувствовал, что тоже теряет под ногами опору и летит. Полет был недолгим и завершился весьма плачевно: боль от падения спиной на перевернутый табурет и затем от свалившегося сверху тяжелого дубового стола заставила его на какое-то время потерять интерес к происходящим вокруг событиям.

Очнулся он, когда бой уже стих. Сомнений, кто победил, не возникало. Попытки приподнять придавивший его стол не увенчались успехом, то ли потому, что он сильно ослабел, то ли из-за нескольких мертвых тел, в дополнение громоздившихся поверх стола. Он неподвижно лежал, не в силах выбраться из ловушки, и чувствовал, как на его лицо капает кровь, просочившаяся сквозь доски стола. Внезапно сверху послышалась странная возня, как будто кто-то расчищал завал и пытался до него добраться. Дарк закрыл глаза и приготовился к худшему…

Как только с его груди убрали стол, моррон молниеносно вскочил и обеими руками вцепился в горло врага. В ответ последовал удар коленом туда, куда не хочет получить ни один мужчина. Дарк взвыл от боли, разжал руки и наконец-то открыл глаза.

– Не люблю, когда меня душат! – невозмутимо прошептали еле шевелящиеся, разбитые в кровь губы Фламера.

Когда они вышли наружу, то Дарк не поверил своим глазам, двор был заполнен рыцарями Ордена.

* * *

Они нашли своих союзников-гномов в центре площади. Альто устало сидел на перевернутом походном барабане, доставшемся им в качестве трофея после разгрома отряда кодвусийской стражи. Лицо и шея старика были обильно покрыты синяками и ссадинами, а во рту не хватало больше половины зубов. Неподалеку толпились жалкие остатки некогда грозной и многочисленной охраны конвоя, насчитывающие сейчас не более сорока бойцов, выглядевших ничуть не краше своего потрепанного командира.

Гном мирно беседовал с четырьмя высокопоставленными храмовниками, в одном из которых Дарк сразу узнал члена «Совета пяти» Ордена, благородного рыцаря Хорна, на чьем дне рождения ему удалось побывать при посещении замка Нюэль. Приблизившись на расстояние пяти-семи шагов, Дарк услышал обрывки весьма интересного разговора.

– Чем же мы обязаны вашему весьма своевременному вмешательству, уважаемый рыцарь Хорн? – с трудом ворочая распухшим языком, вымучил фразу Румбиро, сплевывая в промежутках между словами мелкие осколки зубов вперемешку со слюной и кровью.

– Уважаемый Альто, – с чувством собственного достоинства, превосходства и величия ответствовал рыцарь, стараясь не показывать своего глубокого отвращения к ужасным манерам собеседника, – мы прибыли по поручению резидента имперской разведки, графа Пауленцио Дантона. Сегодня господин граф оказал нам честь посещением храма Ордена «Святой границы» и передал письмо самого Императора с приказом оказать содействие в штурме «Стены». К сожалению, весть была доставлена слишком поздно, большинство рыцарей Ордена уже покинули нечестивые земли Кодвуса, но еще оставшиеся мечи святого воинства полностью в вашем распоряжении. Какова наша задача, уважаемый Альто?

162